Поздним воскресным вечером 2 сентября 1990 г., прямо на перроне Иркутского вокзала, епископ Иркутский и Читинский Вадим совершил торжественный молебен по случаю прибытия мощей святителя Иннокентия, Первоепископа Иркутского….
Без малого 70 лет сиротствовала Сибирская земля без угодника Божьего и молитвенника нашего Иннокентия. Где же все эти долгие годы обретались святые мощи? О том, как произошло мало известное широкой общественности второе обретение мощей святителя Иннокентия Иркутского — в рассказе Олега Бычкова «Непопранная святость».
«Перенесемся в студеный январь 1920 г. Фронты Гражданской войны докатились и до патриархального Иркутска. Здесь в Приангарье Белая армия прошла самый тяжкий отрезок своей Голгофы Великого Сибирского Похода, начавшегося под Мариинском в декабре 1919-го. Чудом большая часть Белого воинства, обмороженная, но избежавшая плена, прорвалась по льду Байкала на Восток. Сей героический прорыв осеняли воинские хоругви с образами свт. Иннокентия и Софрония, епископов Иркутских. Более того, настоятель Вознесенского монастыря благословил идущих на смерть за Русь Православную скуфьей святителя Иннокентия, хранившейся до этого события в резном киоте в Тихвинской церкви монастыря .
В марте 1920 г. в Иркутск входят части 5-й Рабоче-Крестьянской Красной армии. И сразу же новая власть в лице председателя Восточно-Сибирского губисполкома Мартемьяна Рютина повела борьбу с Церковью. Решением I съезда Советов Восточно-Сибирского края от 24 января 1921 г. была создана комиссия по вскрытию раки с мощами Святителя и публичного «разоблачения» чуда. Вскрытие святых мощей прошло в присутствии церковного клира и мирян. Иркутская ВЧК и губернские власти, боясь справедливого гнева сибиряков, ревностных почитателей своего Заступника, тайно отправляют его мощи в Москву. Здесь они поступают в распоряжение Шифмана, директора выставки-музея по охране здоровья Наркомздрава РСФСР. В начале 1920-х гг. музей Наркомздрава, размещенный в доме № 14 на Петровке, уже принял около 60 православных святынь — печальный результат беззаконного вскрытия мощей в разных уголках многострадальной Православной Руси. До конца 1920-х гг. продолжалось разорение рак в церквах и монастырях. Активно пополнялась и «коллекция» этого чудовищного музея. Стоит лишь кратко перечислить мощи тех святых, что выставлялись здесь для праздного обозрения: св. Анны Кашинской, свт. Иосафа Белгородского, свт. Феодосия Черниговского, прп. Серафима Саровского, свт. Иоанна Тобольского и прп. Симеона Верхотурского . Но вот в начале 1930-х гг. музей упраздняется. На долгие годы теряются следы мощей святителя Иннокентия.
Обратимся в нашем повествовании за помощью к музейным работникам. Приведу рассказ сотрудницы Ярославского историко-архитектурного музея Елены Андреевны Анкудиновой, записанный с ее слов в 1991 г.: «Кажется, еще в начале 1988 г., когда шла подготовка к празднованию 1000-летия Крещения Руси, какой-то из западных радиоголосов сообщил, что в Ярославле прячут от верующих мощи св. князей Феодора Смоленского, Давида и Константина Ярославских. Эти мощи были хорошо известны и атрибутированны. Их без лишних хлопот передали Православной церкви. Но рядом с ними находилась еще одна витрина с мощами, в ногах которых помещалась табличка “Естественно мумифицированный труп человека”. Кто это был — мы не знали. Мощи переходили просто из рук в руки, от одного хранителя другому. И мне передали: “Это Федор Черный, Давид и Константин. А это — неизвестно кто”. Хранились они без инвентарного номера. И исчезни вдруг мощи, никто бы и не спросил, где они».
Музейные старожилы поведали Елене Андреевне, что мощи появились в Ярославле в 1939 г. после открытия в храме Ильи Пророка антирелигиозного музея. В войну музей закрыли, а мощи оставались там до начала 1960-х гг. При Хрущеве-Богоборце в ярославских «верхах» пошли разговоры о том, что и им следует внести свою лепту в борьбу с «культами». Храм Ильи Пророка готовили к сносу. Мощи же святых собирались уничтожить. Однако музейные работники от греха подальше под покровом ночи на руках перенесли все мощи в церковь Николы Надеина. Так и хранили, не афишируя.
После возвращения Ярославской и Ростовской епархии мощей блгв. кнн. Феодора, Давида и Константина приехал в музей епископ Костромской и Галичский Александр. Разыскивал он мощи прп. Геннадия Костромского и Любимоградского (1565 г.) и надеялся, что они-то и остались в храме Николы Надеина. Но описание мощей прп. Геннадия, составленное при их изъятии в Костроме в 1920-х гг., не соответствовало увиденному. По промыслу Божьему все годы пребывания святых мощей в Ярославле их упорно называли «Сибирской мумией». Священнослужители высказывали предположение о том, что, возможно, это и есть мощи свт. Иннокентия. Широко бытовала и иная точка зрения. Считалось, что мощи святителя находятся в Музее религии и атеизма в Ленинграде. Документальное подтверждение обеих гипотез отсутствовало.
Все же документы, подлинные документы, касающиеся святителя Иннокентия, нашлись. Хранились они в Иркутске, в фондах краеведческого музея. Готовясь в начале 1988 г. к выставке «Сокровища сибирских церквей в собрании музея», его сотрудники обнаружили и анатомическое описание мощей, и фотофиксацию процедуры их вскрытия. В сентябре 1988 г. тогдашний правящий архиепископ Иркутский и Читинский, Высокопреосвященный Хризостом посетил выставку. У витрины с облачением святителя Иннокентия, некогда изъятым из ризницы Тихвинского храма Иркутского Вознесенского монастыря, владыка, сокрушаясь об утрате святых мощей, поведал присутствующим о ярославской догадке. Велика же была радость всех присутствующих, когда тут же выяснилось, что идентификацию можно провести благодаря документам из архива иркутского музея. Копии были сняты и высланы в Ярославский музей-заповедник. В мае 1989 г. в Ростове Великом проходил II Всесоюзный фестиваль колокольного искусства. Впервые приняли в нем участие иркутские звонари. Сюда же прибыла и заведующая отделом древнерусского искусства Ярославского музея-заповедника Е. А. Анкудинова — большой энтузиаст возрождения колокольных звонов на Ярославской земле. Она-то, являясь хранителем мощей, и подтвердила тождественность описания 1921 г. с «Сибирской мумией». Особенно запомнилось ей отсутствие фаланги одного из пальцев на руке Святителя.
Но как мощи оказались на Ярославской земле? Существует легенда, наиболее похожая на правду. В конце 1920-х гг. Советское правительство усилило антирелигиозную пропаганду, доведя ее фактически до открытой борьбы по уничтожению религиозных чувств у собственного народа. Думается, нет нужды приводить здесь печальные цифры закрытых приходов, рисовать картины разорения храмов, говорить о расстрелянных и сосланных священнослужителях. Именно тогда со всеми святыми мощами решили поступить просто. В 1930–1931 гг. Наркомздрав СССР распорядился сжечь их. И тут вмешался народный комиссар просвещения А. В. Луначарский, в ведении которого находились тогда музеи Советского Союза. Он выступил за сохранение исторического достояния страны. Свой поступок нарком мотивировал достаточно материалистично. Поскольку мощи персонифицируются с реальными людьми, жившими несколько веков назад, то, по мнению просвещенного наркома, мощи могут стать объектом антропологического и археологического изучения специалистами из Государственной академии истории материальной культуры (позже академия была преобразована в Институт археологии АН СССР). В последующем один из сотрудников академии, кстати, учившийся и работавший в 1920-х гг. в Иркутске, прославился именно в разделе «полевой археологии», вскрывая могилы и склепы в Кремле, в монастырях и даже ездил для этого в далекий Самарканд. Итак, мнение А. В. Луначарского дало свои результаты. В 1939 г. мощи святителя Иннокентия получили «прописку» в Ярославском музее Наркомпроса РСФСР. Пребывание их в Ярославле было обставлено менее оскорбительно. Обнаженные, прикрытые лишь бумагой, они не выставлялись для праздного обозрения. Святые мощи находились в фондохранилище в церкви Николы Надеина под стеклянным колпаком. Именно в таком виде застал их правящий Иркутский епископ Вадим, прибывший в Ярославль 12 марта 1990 г. для освидетельствования святых мощей.
Господь явил чудо вновь. Шестьдесят девять лет поругания святыни и небрежения к ней не смогли разрушить нетленные мощи свт. Иннокентия, епископа Иркутского. Члены двух комиссий, и от 12 марта 1990 г., и от 9 августа того же года, люди светские, врачи, музейные работники, реставраторы, представители Ярославского комитета по делам религии, все они были поражены крепостью тела святителя Иннокентия. Медицинский акт 9 августа 1990 г. фиксирует те же подробности, что мы находим в освидетельствовании 1921 г.
Накануне праздника Преображения Господа нашего Иисуса Христа, 18 августа 1990 г., мощи свт. Иннокентия покинули последнее светское пристанище. Игумен Толгского Пречистой Богородицы монастыря о. Евстафий и священнослужители Иркутской епархии о. Сергий Кузнецов и о. Александр Белый-Кругляков перевезли их во вновь открытый тогда Толгский монастырь Ярославской епархии. С благословения архиепископа Ярославского и Ростовского Платона обнаженные мощи Святителя были покрыты его архиерейской мантией. Монахини встретили святые мощи за воротами обители. Собравшиеся прихожане забросали дорогу цветами. Монахини приготовили и украсили гробницу. Надо отметить, что менее года перед этим событием в Толгском монастыре были явлены из-под спуда мощи свт. Игнатия Брянчанинова (1867 г.). После восстановления Покровской церкви монастыря его мощи некоторое время, до устроения раки, находились в буковом гробу. Сюда-то, по стечению обстоятельств, были положены и вновь обретенные мощи Иркутского cвятителя.
После праздников Успения Пресвятой Богородицы и Третьего Спаса (Нерукотворного Образа Господа нашего Иисуса Христа), 30 августа, святые мощи в сопровождении о. Сергия и о. Александра отправились в Иркутск — к месту первого упокоения и последующего прославления. Процессия с мощами на руках вышла из монастыря под колокольный трезвон. Монахини-насельницы пропели тропарь и кондак свт. Иннокентию. С тех пор и поныне насельницы Толгского монастыря на литиях среди местночтимых святых поминают и нашего сибирского Чудотворца свт. Иннокентия.
Но за воротами обители у возвращавшихся в Иркутск начались злоключения. Скорый поезд № 10 «Байкал» опаздывал в Ярославль. Его ожидали на первый путь. Прибытие объявили на второй. Однако вместо фирменного голубого состава пришел зеленый, заляпанный грязью, с надписями «Москва — Ереван». Можно понять удивление и растерянность священников. За 2-3 минуты перед отправлением дверь последнего, 17-го вагона открылась и появился заспанный человек восточного типа в форме железнодорожного служащего. На вопрос: «Куда идет поезд?» — последовал ответ: «В Иркутск». Это и была долгожданная «десятка».
Гроб с мощами святителя Иннокентия все еще находился на перроне у здания вокзала, когда злополучный поезд тронулся. Невероятными усилиями, не без помощи сердобольных работников станции удалось сорвать стоп-кран и остановить состав. За оставшиеся 3–4 минуты не только успели принести мощи к поезду, но и уговорили проводника пустить священнослужителей с их необычным грузом в тамбур последнего вагона. Следует протяжный гудок, и состав медленно набирает скорость. Но вскоре вдруг встает за Волгой в ближайших к Ярославлю лесах. Там, на востоке, по пути следования сошли с рельсов два товарняка. По расписанию, если бы не случилось задержки, именно иркутский «скорый» должен был проследовать по тому злополучному перегону. Казалось, что не священники берегут бесценный груз, а сам Святитель хранит тех, кто находится в поезде. Вот так, с опозданием на восемь часов, «Байкал» пришел на станцию Тайшет — первый большой транспортный узел на Иркутской земле.
Оставим на время поезд № 10 и перенесемся в Иркутск. Здесь и клирики, и церковный причт, и все верующие с нетерпением ждали возвращения мощей Иркутского святителя. Ранним воскресным утром 2 сентября ограду Знаменского кафедрального собора заполнили люди. Приехали православные не только из приходов обширной Иркутской епархии, но были посланцы и из Красноярска, Томска, Кемерово. Храм украсили белыми розами и хризантемами. Обрядили иконы, предназначавшиеся для крестного хода, с мощами святого.
Согласно расписанию, поезд прибывал в 9.40 утра. Владыка Вадим еще в четверг через Комитет по делам религии предупредил областные власти о предстоящем молебне на перроне по случаю прибытия мощей святителя Иннокентия. Уже в 9.00 радостные и возбужденные люди, в основном молодого и среднего возраста, собрались на привокзальной площади. Пожилые ожидали мощи у храма. Однако столь знакомой в то время в СССР картины, характерной для всех «санкционированных мероприятий»: милицейских нарядов и машин ГАИ — на площади у вокзала не наблюдалось. Электронные часы отсчитывали последние минуты. Их прошло десять после расчетного времени прибытия поезда, затем еще десять. Справочная вокзала дала задержку «десятке» на восемь часов. Тут-то и стала ясна причина столь либеральной встречи без блюстителей порядка, отцов города и областного начальства. Вероятно, о том, что поезд не придет вовремя, они знали заранее.
В кафедральном соборе после утренней литургии владыка объявил о том, что молебен святителю Иннокентию будет отслужен в 5 часов вечера. Многочисленные прихожанки пожилого возраста, разместившись по лавочкам и скамьям, остались в ограде бывшей женской обители. Погода — ясный светлый осенний день, дарила радость людям. Днем выяснилось, что поезд нарушает график уже на десять часов. Перед вечерней службой в храме узнали, что диспетчер Иркутского транспортного узла дал задержку еще на двенадцать часов. Солнце клонилось к закату. Истомленные люди ждали. О причине опоздания иркутские железнодорожники не знали. Вот и в 21 час поезд не пришел. Можно было догадываться: вечер — светлый, а дачные поезда в конце воскресного дня подвозят слишком много любознательных горожан, потенциальных участников встречи святителя. И вновь скорому поезду дают задержку на два часа. Действительно, отставание на четырнадцать часов удивительным образом контрастировало с опозданием, например, почтово-пассажирского поезда «Москва – Благовещенск» всего на полтора часа. Все скорые поезда шли или по расписанию, или с задержкой в пятнадцать минут. Даже главный диспетчер Восточно-Сибирской дороги потерял свой фирменный поезд. И только в самый последний момент выяснилось, что «Байкал» приходит на двадцать минут ранее объявленной задержки.
Скорее в автобус, скорее на вокзал. Успели-таки вовремя. Стойкие русские женщины нутром, верой узнали, где он, семнадцатый вагон со святыми мощами. Свечи зажжены, молитва к Господу придает силы. Эта группа иркутских старушек, строгих женщин и стала ориентиром для тех немногих встречающих святые мощи, кто еще оставался на привокзальной площади в тот поздний воскресный вечер, почти ночь. А советская демократия действовала вовсе без милиции при минимуме официальных лиц.
Тормозные буксы остановили бег «Байкала» в 23:30 2 сентября 1990 г. Гроб со святыми мощами, под пение верующими «величания», священнослужители на руках вынесли из вагона на перрон. Свершилось! Святитель Иннокентий вновь окормляет Иркутскую землю! Все спешат приложиться ко гробу. У всех на глазах слезы радости. Епископ Вадим здесь же, на перроне, совершил краткий молебен святителю. Впереди была поездка по ночному городу к месту торжественного богослужения в Знаменском кафедральном соборе.
Владыка, несколько опередив кортеж, успел облачиться и у святых ворот ограды храма под праздничный трезвон всех колоколов возглавил торжественную встречу Иркутского святителя. Так получилось, что священники Иркутской епархии внесли гроб на руках в ограду ровно в полночь. Перекликающиеся со звездным небосводом, колеблющиеся в ночной свежести язычки свечей отметили путь крестного хода вокруг храма. Затем святые мощи внесли вовнутрь и поставили по центру церкви у икон Знамения Божьей Матери и святителя Иннокентия.
Сразу же начался молебен на возвращение святых мощей свт. Иннокентия в Иркутск. Люди преклонили колена, и слезы искренней радости окропили лица. Глубокая ночь не отняла сил. Общая молитва, радость необычного события укрепляли душевный порыв православных. Чудо было явлено вновь. Как бы не было долгих лет забвения и глумления, сила гонимой Церкви была в вере. В тот момент мало кто еще знал, что сбылось видение уважаемого иркутского жителя Ивана Никитича Корюхова, явленное ему во сне 6 августа 1785 г. Записанное в прошлом XIX столетии, оно в 1990 г. воистину стало пророческим. Сновидец за два столетия до сего дня предрекал — гробнице с телом Преосвященного Иннокентия «…надлежит быть в Иркутском Знаменском монастыре».
Спустя месяц свершилось знаменательное событие, прямо связанное со святителем Иннокентием. За шестьдесят девять лет до этого, черным январским днем 1921 г., одежды и погребальные облачения Святителя были отняты у Церкви, их передали в Иркутский краеведческий музей. Долгие годы никто, даже сотрудники музея, не подозревал об их существовании. Как уже упоминалось, в достославную годовщину 1000-летия Крещения Руси в музее была открыта выставка, посвященная церковному декоративно-прикладному искусству. Здесь-то, впервые за долгие годы небытия, были явлены одежды святителя Иннокентия. Так все увидели парчовую фелонь, расшитую речным жемчугом и украшенную вызолоченными бляшками. Предание связывает эту реликвию с именем Императора Петра Великого, который присутствовал на епископской хиротонии Иннокентия Кульчицкого в Александро-Невской лавре 5 марта 1721 г. и подарил ее епископу. В музее оказались и плащаница из раки святителя Иннокентия, его архиерейская мантия, а также митра. Все это, включая поручи, епитрахиль, омофор и воздух, было торжественно передано представителям Иркутской епархии во главе с Преосвященным Вадимом.
Спустя еще месяц, в знаменательный для всего православного мира день чествования Казанской Иконы Божьей Матери, в Знаменском кафедральном соборе после праздничной литургии произошло необычное событие. Здесь надо вернуться все в тот же 1921 г. До момента изъятия мощей из раки в руке святителя Иннокентия был простой деревянный крест с распятием Господа нашего Иисуса Христа. Чудодейственным образом крест этот не был утрачен. Один из архимандритов, присутствовавший при вскрытии святой раки, сохранил крест Святителя и затем передал его в надежные руки на хранение. Спустя многие годы крест с напутственной молитвой отдали нынешнему архиепископу Керченскому Анатолию, викарию Сурожской епархии. Владыка Анатолий, иркутянин по рождению, перед отъездом к месту служения в Великобританию посетил Иркутск с тем, чтобы выполнить завещанное ему — по возвращении мощей святителя Иннокентия в Иркутск возложить крест в длань святителя. Промыслом Божьим свершилось и это! После праздничной литургии 4 ноября 1990 г. крест был помещен в гробницу святителя.
В те знаменательные дни чувства всех православных верно выразил Преосвященный Вадим, епископ Иркутский и Читинский:
«В январе 1921 года над святыми мощами святителя Иннокентия совершили акт вандализма. Корни безнравственности, царящей в нашем обществе сейчас, идут от тех времен. Хочу выделить два знаменательных момента: епископ Иннокентий (Кульчицкий), человек высоконравственный и образованный, основал Иркутскую епархию в 1727 году; тогда в этих краях царила анархия, процветали воровство и пьянство, убийства и насилие. Святитель Иннокентий приложил много сил, чтобы поднять нравственный уровень, в первую очередь, духовенства, которое мало чем отличалось от окружающих. И возвращение святителя Иннокентия, его святых мощей, по-своему символично: ведь он явился к нам тоже в очень трудные времена, как и тогда, в 1727 году. Считаю, что к святителю Иннокентию мы должны относиться, как к национальному достоянию. Очень радуюсь тому, что справедливость по отношению к нему восторжествовала».
В наши дни в Знаменском кафедральном соборе Иркутска в память об этом чудесном событии ежегодно, 2 и 3 сентября совершаются праздничные богослужения, а Иркутская кафедра ходатайствует в Патриархию, чтобы «второе обретение мощей святителя Иннокентия Иркутского» вошло в число общецерковных праздников Русской Православной Церкви».
Святителю отче наш Иннокентие моли Бога о нас!
по материалам официального сайта Христорождественского собора города Хабаровска
(статья Бычкова О. В. (1959–1999) написана для книги Валентины Сидоренко «Первосвятитель Иркутский Иннокентий I (Кульчицкий)» в 1994 г.)
(464)
