Слово о самарянке
(см. Ин. 4: 5-42.)
Не стану сейчас пересказывать прочитанное Евангелие. Во-первых, каждый из вас должен был озаботиться и прочитать его дома заранее, перед службой; а во-вторых, оно сейчас уже читалось, и каждый внимательно слушал, так что сэкономлю время на пересказе. Я просто сразу выберу из этой истории несколько интересных для размышления сравнений, которые проступили в беседе Господа с женщиной-самарянкой.
- Есть вода, а есть вода живая. Если попил первой – через время хочется снова. Если попил второй – то сам стал источником, утоляющим жажду других, но сам уже не будешь жаждать вовеки.
- Покланяться Отцу можно, не зная, чему кланяешься, а можно покланяться, зная, чему кланяешься, но ни то, ни другое поклонение не является истинным, пока для него имеет значение место – ГДЕ кланяешься. Истинное поклонение – не на «правильном месте» совершается, а «в истине и духе».
- Есть пища для тела, есть пища для духа. Первая утоляет голод телесный, вторая – голод духовный.
Что такое голод телесный? – это страдание тела, вызванное снижением жизнеспособности, нарушением возможности полноценного функционирования телесного организма. Чтобы восстановить полную жизнеспособность, надо утолить голод.
Что такое голод духовный? – это страдание духа, вызванное потерей взаимодействия с Богом, нарушением возможности полноценной жизни души. Чтобы утолить этот голод, надо восстановить полноценную жизнь души – вернуться к исполнению воли Бога.
Когда человек озабочен телесным голодом, то голод духовный отодвигается на второй план: «сначала насытиться, а потом можно думать и о духовном». Хотя на деле оказывается: чем сытнее телу, тем менее оно склонно соглашаться на заботы о духовном. А может быть, и вовсе: чтобы не чувствовать заботы о духовном, надо все заботы отдать телесному.
Подобным образом, когда человек озабочен голодом духовным, то телесный отступает настолько, что может и вовсе не осознаваться, и даже при напоминании, забота о нем не возвращается. – Когда ученики предложили Иисусу поесть, Он отказался, сославшись на то, что Он насытился, и еще намерен насытиться, пищей иной, духовной.
На слух сейчас невозможно в полной мере понять и выстроить всю глубину такого сопоставления, надо иметь возможность посидеть и поразмышлять, прочесть неоднократно и вслушаться в многозначность сказанных слов. Поэтому специально задержусь и проговорю некоторые вещи.
Телесный голод затмевает собой голод духовный до полного забвения. Ни сам голод, ни состояние его удовлетворения не служит духовной потребности. – В свою очередь голод духовный затмевает собой голод тела до полного забвения. Но оказывается, что удовлетворение духовной потребности служит удовлетворению потребности телесной. И тут возникает интересный вопрос: до какой степени?
«не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом Божиим» (Лк. 4; 4) – каков смысл этой фразы?
- «Не только хлебом, но и словом Божиим»
- «Питаясь одним только хлебом (телесным), человек не может быть человеком. Чтобы быть человеком, ему надо жить словом Божиим».
- «Одним только хлебом человек жить не может, а вот одним Словом Божиим – может».
Последняя фраза — самая тревожная. Что значит «одним словом»? – есть такое одно-единственное слово, которое если человек знает, то он жив (например, таинственное имя Божие)? Или же правильнее сказать: «единым, всем, целокупным, в полноте». Т.е., если слово Божие живет во мне цельно, целостно, то и я сам жив вполне. А что тогда означает «слово Божие живет во мне цельно»? Здесь остановлюсь, потому что подозреваю, что и дальше вопросы будут множиться, стоит только начать на них отвечать…
Если допустить возможность существования разных способов понимания этой фразы («не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом Божиим»), сказанной Господом, то опыт аскезы – упражнения в посте многочисленных отшельников, анахоретов, иноков и монахов — может предстать в новом свете: это были попытки опробовать на себе разные понимания этих слов, попытки отыскать такое сочетание между хлебом телесным и хлебом духовным, при котором человек наиболее гармонично и полноценно вырастает в Человека, т.е. способен стать богом. И тогда 40-дневные посты Самого Иисуса, Моисея, Илии и других праведников (когда совершенно без еды и даже без воды) уже не будут восприниматься только как метафора их духовности, а будут свидетельством вышеестественного состояния тех, кто живет словом Божиим.
Вы посмотрите только, куда способен завести разговор с этой женщиной! Я, конечно, думаю, что я гораздо умнее ее – у меня дипломы о разных образованиях, в которых написаны названия таких учебных дисциплин, одно только название которых вызвало бы у нее шок и повергло в ступор. Но если посмотреть с другой стороны: из своих 56 лет последние 30 я посвятил попыткам выяснить, что такое духовная жизнь, и только сейчас прихожу к возможности сравнивать и осмысливать такие вот сопоставления, которые звучат в ее беседе с Иисусом. И из такого неудачного столкновения «учености» с «повседневным бытом» я делаю простой вывод: Не надо умничать, надо учиться размышлять. Важнее «знаний» ответов на все вопросы умение задавать вопросы, а еще важнее (собственно, без чего нет умения задавать вопросы) – умение слушать ответы.
А напоследок немного подытожим.
Жизнь – это развитие. Телесная жизнь включает в себя после развития угасание – так замыкается цикл. Духовная жизнь – это врастание в жизнь вечную, и поэтому в ней нет и не должно быть угасания или застоя. Если такое происходит, то мы это называем второй смертью (первая – телесная).
Чтобы развиваться духовно, человек обязательно должен жить словом Божиим, а чтобы жить вечно – жить исполнением воли Бога.
Чтобы человек мог найти путь к такой жизни, в него вложена потребность – жажда правды (Мф. 5: 6), жажду слышания слова Божия (см. Амос 8: 11-12). Чувствовать эту жажду и утолять эту потребность – неотъемлемая принадлежность жизни человека: без нее, собственно, нет жизни.
Протоиерей Андрей Скрынько
22.05.22
(258)
