Слово в неделю 25 по Пятидесятнице
Скрюченная (слав.: сляченная) женщина – это был реальный телесный недуг: скованное в противоестественном положении тело, неспособное выпрямиться. Но Господь недвусмысленно указывает на духовное происхождение этой болезни: сатана связал ее. И для нас, благодаря действию Спасителя, эта женщина становится выразительным символом духовного состояния всякой души, скрюченной грехом так, что мысленный взор человека, его молитвенное воззвание не может возноситься горе, его душа прикована долу, его мысленный взор и молитвенное воззвание не могут вырваться из круга предметов низменных, вполне плотских. Такое состояние мы и называем «привязанностью к земным вещам». Привязан настолько, что даже помыслить себе не могу ничего духовного. В самом деле, что духовного есть в моей жизни? Ем, сплю, на работу хожу, раздражаюсь, обижаюсь, унываю, ленюсь, устаю, отдыхаю, кино посмотрю, книжку почитаю – где здесь духовное? Может, книжка? Книжка, может, и духовная, а то, как и зачем я ее читаю – духовное? Вот давайте разберем самую духовную книжку, какую мы только можем придумать, и то, как мы ее читаем – молитвослов. Ведь когда мы его читаем, мы вроде как молимся, а это самое что ни на есть духовное действие.
Для очевидности, рассмотрим молитву вечернюю, потому что она обычно более подвержена этому самому состоянию сляченности. Настолько, что мы ее даже не всегда совершаем. По моим наблюдениям, вечерняя молитва совершается реже утренней большинством прихожан.
Причина первая: мы устали. Мы устали от духовного делания на протяжении дня? Это какого же? Спорили, суетились, напрягались, пыжились, изображали; таскали из угла в другой угол, перекладывали с одного края стола на другой; раздражались или ссорились с клиентами, посетителями, продавцами; оправдывались перед начальством, изворачивались, чтобы избежать большей неприятности, а между этими трудными делами пили чай и сплетничали… Но даже если мы вполне честно трудились и вытачивали какие-то железяки или пришивали пуговицы – при чем тут духовная деятельность? Мы просто зарабатывали на хлеб с маслом. И когда в конце дня мой помысел предлагает мне 15 – 20 минут потратить на молитву, я в изнеможении отказываюсь. Всё. На этом духовная часть моего сегодняшнего дня закончилась, не начавшись.
Но допустим, я встал на молитву. Я уже не первый год борюсь с собой за право выполнить свою обязанность – «вычитать молитвенное правило», и уже добился того, что крайне редко мне не удается этого сделать. И вот я встал и «вычитал». О, это великолепное слово – шедевр! «Вычитать молитвы»! Но ведь оно означает очень простую вещь: я и сам понимаю, что я не молился. Мой дух не молился. Он так и оставался в темнице связанным, пока я бубнил слова.
Но давайте снова допустим, что я говорю про опытного духовного бойца (я специально подчеркиваю: опытного, а не неофита), который не просто бубнит, а реально каждый раз борется со своей душой, пытаясь заставить ее собраться всю в молитве и не рассеиваться по разным прочим делам, которыми она занималась весь день или намерена заняться после молитвы, в том числе и завтра. Может быть, это усилие по сосредоточению и есть «духовное делание»? Увы. Это только попытка создать условия для духовного делания. Когда заканчивается время (а оно заканчивается, когда я произношу последние слова из последней молитвы), то заканчивается и попытка создать условия. До духовного делания так и не дошло. Чувство удовлетворения, которое при этом удается испытать, относится к тому, что я-таки выполнил правило. Но если быть честным перед собой, то приходится признать, что за эти 20 минут я не молился даже одной минуты. Не горел духом. Не было того состояния, в котором захотелось бы задержаться еще минут на двадцать.
Но давайте сделаем еще раз такое предположение, что я уже очень опытный христианин, и мое молитвенное правило составляет часа два. Я за это время успеваю почитать и акафист, и канон не один, и Псалтирь, и Евангелие. Мое молитвенное упражнение довольно разнообразно и позволяет мне пройти через разные состояния души, запечатленные в этих текстах. Итак, я два часа читал разные молитвы и священные тексты и теперь задаюсь вопросом: был духовный труд? Есть духовный плод?
Плод же духа есть: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание (Гал. 5: 22).
Или в другом послании – покороче: плод ваш есть святость (Рим. 6: 22)
Скажем, так: когда ты дочитала молитвы, то почувствовала, что непременно должна пойти и извиниться перед мужем за свое поведение во время ужина. Или просто захотелось пойти к нему и выразить каким-то ненавязчивым образом, как он тебе дорог. Или: ты вспомнил нечто, что от тебя уже некоторое время ждет жена, и пошел не в постель, а пошел сделать это прямо сейчас. А по дороге увидел какую-то забытую игрушку или небрежно брошенную вещь и не впал в раздражение, как это бывает обычно, а просто прибрал ее на место.
Или, допустим, сегодня ты вдруг открыл для себя гениальность какого-то очень простого евангельского принципа. Например, ты вдруг понял, что быть добрым с добрыми и доверять честным – это здорово, но подлинная праведность состоит в том, чтобы быть добрым со злыми и доверять нечестным – ведь именно так поступает по отношению к нам Отец наш Небесный, Который и нам заповедал: «будьте святы, как свят Я». И всё. Это теперь с тобой навсегда, ты теперь будешь так делать и завтра, и через неделю, когда тебя уже обманут 148 раз за твою доверчивость. Ты просто уже не можешь по-другому. Вот это – плод духовный.
А то, что я умилился до слез, или горько поплакал о своем постыдном грехе, пока молился – это можно считать духовным плодом? Я думаю, это похоже на то, когда набредешь в лесу на малинник и найдешь три ягодки лесной малины – душистые, вкусные – но не насытиться ими, нет. Но ведь здорово было. И надо, чтобы было. Но невозможно этим довольствоваться. Надо умножить свое духовное делание настолько, чтобы не стало шансов вернуться ко греху, о котором ты плакал. Может быть, это будет за счет времени: с каждой такой молитвой ты ослабляешь и ослабляешь привязанность к этому греху и, наконец, совершенно отбрасываешь его. Или это будет за счет интенсивности: ты так погрузишься в духовную жизнь, в молитвенный труд, в пост, что грех выгорит в твоей душе и не сможет вернуться. Но полноценным плодом, который можно считать очередной ступенькой в духовном восхождении, я бы считал именно это достижение. А слезы, переживаемые на пути к этому плоду – как малое и очень нужное поощрение от Господа за очередную попытку приблизиться к Нему.
Скрюченные мы все, пока заботы наши о куске хлеба с маслом. Мы даже не можем себе представить такое состояние души, в котором мы имеем уверенность в достаточности этого самого хлеба просто потому, что мы честно трудимся на благо людей – города, страны, прихода, Церкви и не забываем, что эта работа не должна отменять мою потребность в святости. И что движимый этой потребностью, я ищу у Бога новых откровений, новых качеств, новых плодов духа. Каких – Он решит. Я же просто должен подготавливать свою душу для этих плодов.
08.12.2019
Протоиерей Андрей Скрынько
(125)
