Неделя Ваий (Вербное воскресенье)
Если перевести на обычный русский язык слова иудеев, которые они кричали в этот день, получится что-то вроде: «Да здравствует вождь Израиля! Слава Спасителю, посланнику Божию! Ура!!!»
Здесь, среди вас, еще достаточно тех, кто помнит подобные кричалки. И хотя в них не было ничего божественного и небесного, но присутствует изрядное сходство, и я берусь утверждать, что и те, и эти кричалки были религиозны по своей сути. Они выражают веру в то, что прославляемый субъект способен изменить жизнь к лучшему, осчастливить всех…
Однако, делая такое сравнение, я хочу не столько подчеркнуть религиозность восприятия КПСС и ее вождей, сколько вполне бездуховный характер здравиц Иисусу, въезжающему в Иерусалим: ни Его религиозная доктрина, ни близость Богу, ни даже дар чудотворений были центром чаяний и надежд, с Ним связанных, но политическое преобразование жизни и материальное благополучие – то есть такое изменение общества, которое низведет на людей нескончаемый праздник. Желание превратить жизнь в нескончаемый праздник присутствует и у нас с вами, а некоторые и вовсе думают, что Царство Божие и есть как раз этот самый праздник. Отчасти это стремление я узнаю в той готовности, с которой у нас в стране постоянно возникают новые выходные дни и в том, как мы постоянно поздравляем друг друга с праздниками: с самыми великими – двенадцатью (один из них сегодня), с великими, полувеликими, четверть-великими и т.д.
Вот о празднике и хочу сказать несколько слов.
Первый признак праздника и основная его радость – застолье. Хотя мы и пытаемся отличать праздники по смыслу воспоминаемых событий, но смысл – то, что отличает их, а застолье – то, что объединяет. Сегодня у всех будет праздничный стол, а через неделю праздничный стол будет длиться целых семь дней. Но не в этом главное отличие. Я хочу сравнить несколько застолий.
Некто Симон, фарисей, позвал к себе на обед Иисуса. Он пришел. Другие званые, во главе с хозяином, ревниво наблюдали за необычным Человеком: как-то Он себя поведёт? Сотворит ли что-нибудь необычное? Окажется ли сделанное и сказанное Им достойно похвалы или порицания? Приглашенный Иисус был центром застолья, главной фигурой, но оставался чужим. Он был поводом для званого обеда, но не был удостоен даже обычного традиционного знака уважения: «Ты ноги мне не омыл, маслом мне голову не помазал…» Иисус не был главным на этом празднике, главными были хозяин Симон, его друзья и принятый у них порядок вещей. Ведь каждый человек придерживается в жизни определенного порядка вещей. И чем успешнее человек, тем более очевидна правильность его порядков. Прочие стремятся им подражать, чтобы достичь своего успеха. Поэтому такие хозяева жизни очень уверены в себе и очень ревнивы к любым попыткам поставить под сомнение их порядок жизни. Поэтому когда Иисус нарушил их мирок тем, что допустил до Себя женщину-грешницу, Симон был радостно разочарован в Иисусе. Разочарован – потому что Иисус в глазах хозяина оказался никаким не пророком, поскольку позволил ухаживать за Собой грешной женщине. А радостно – потому что это означало, что Иисус, будучи недостаточно праведным, не имеет права подвергать сомнению правильность жизни Симона и ему подобных. Так что этот ужин был способом утвердить личную праведность самодовольства.
Некто Закхей, начальник мытарей, пригласил в дом свой Иисуса. Хотя, если быть более точным, Иисус Сам изъявил намерение к нему прийти на ужин, чему Закхей несказанно обрадовался. На этом застолье для самого хозяина, Закхея, главным был Иисус. Настолько главным, что Иисус Сам нарушил принятый порядок вещей тем, что пришел в дом начальника мытарей, куда «приличному» человеку ходить не полагалось; и Закхей невероятным образом нарушил существующее представление о том, как праведность связана с образом жизни человека: он практически высказал намерение расстаться со своим материально благополучным образом жизни из благодарности Иисусу за этот совместный ужин. Таким образом, этот ужин стал торжеством благодарного и покаянного сердца, ищущего большей праведности, чем та, что есть в наличии.
А третья – это трапеза Иисуса с Его учениками. Здесь излишне говорить, что Он был на ней главным. Я хочу обратить внимание на то, что исполнение этой трапезы было традиционным по форме – пасхальным, но совершенно новационным по содержанию. Это был Новый Завет. Это было утверждение новой праведности. Участники этой трапезы уже раньше отверглись привычного образа жизни, оставив всё то, чем жили до встречи с Иисусом. Теперь для них этот пасхальный ужин стал символом утверждения нового содержания собственной души и всей последующей жизни. Это была вечеря любви, божественной по своему наполнению. Любовь, возносящая человека не только над обыденностью, но и над собственной природой. «Заповедь новую даю вам: да любите друг друга…»
Вот вам три образа праздника:
- Праздник личного торжества, торжества личной успешности, на котором Богу предоставляется право присутствовать и своим молчаливым присутствием подтверждать заслуги хозяина.
- Праздник свободы, способности изменяться, находить новые смыслы привычной жизни, новое содержание в обычных отношениях и связях. Здесь Бог становится светильником на путях личной жизни человека.
- Праздник совершенства, торжества служения, дара любви. Здесь Бог – это сама жизнь, сама праведность; не средство и инструмент – но цель и путь к цели.
Или вот вам три образа жизни, выражающихся в трех означенных способах празднования:
- Жизнь на дивиденды от праведности дедов и отцов, где моя праведность сводится к утверждению о соответствии. Праздничный стол – воздаяние за соответствие.
- Жизнь в стремлении к вознаграждению за усилия праведности, предпринимаемые по принятым правилам. Праздничный стол – напоминание и символ будущих благ.
- Жизнь без правил, «сверхзаконная» жизнь (см. Гал. 5:18: «Если же вы духом водитесь, то вы не под законом»); когда награда – сама жизнь во исполнение воли Бога. Мир и радость доступны в каждом вдохе, очищение и покаяние – при каждом выдохе. Честь – не воздаяние за исполненные труды. Честь – это возможность исполнять свой труд. Праздничный стол – необходимая передышка между трудами: возможность в благодарности и согласии побыть с Богом, вместе созерцая предстоящее поприще.
То различие, что я попытался выстроить, — весьма ограничено и условно. Здесь много произвольного. Не надо пытаться отыскать и посчитать количество совпадений с Истиной. Это всего лишь приглашение выделить в своей жизни следующую ступень своего восхождения к Богу; назвать приметы пройденного пути, чтобы отталкиваясь от них, входить на пути предстоящие.
Сегодня каждый из вас так или иначе будет сидеть за праздничным столом. Через неделю – снова. Какое место за этим столом вы выделите Богу? Подтверждать вашу правду? Освещать и открывать перед вами новую правду? Или быть для вас высшей правдой?
А может быть и вовсе вы предоставите Ему возможность Самому определять – что Он для вас в вашей жизни?
Протоиерей Андрей Скрынько
17.04.22
(303)
