Так назывался один из уроков в воскресной школе для взрослых под руководством отца Андрея С. Мы на уроке пытались создать некий словесный набросок, извлечь из своего ума и души те черты, которые были бы, на наш взгляд, наиболее подходящими к описанию христианина.
Начали мы с того, что искали под руководством своей совести то, от чего следовало бы избавиться, изжить в себе, не только личные грехи и внутренние страсти, но и те вещи, которые мешают нам следовать пути христианской жизни, причины, по которым человеку не получается осуществить своё личное преображение. А затем размышляли над тем, что необходимо взрастить и приобрести, выбирая те отрывки из Евангелия, которые указывают нам на черты портрета, которые узнаваемы нами и к которым необходимо стремиться, чтобы стать совершенными, как Отец наш Небесный.
Такой формат работы интересен и, главное, он предлагает человеку думать, анализировать, искать, то, что мы зовём Истиной, наталкивает на определенные размышления, из которых рождаются cвои, именно cвои мысли, а затем чувства и эмоции по отношению к своей жизни. У нас набросок портрета остался не завершён, по объективным причинам последний урок в воскресной школе не состоялся, но осталась некая звучащая в душе мелодия, которую каждый должен завершить сам. И портрет дорисовать и сделать шаг навстречу двери, за которой Бог стоит.
«Се стою у двери и стучу» (Откровение 3:20)
Лично меня такой урок сподвиг к некоторым размышлениям: «а во что или в кого я, собственно говоря, верю…». Когда я делала ещё только свои первые шаги к поиску Бога, я верила в предметы — в свечи (особенно Иерусалимские, уж они точно мне помогут в моих делах житейских), в освящённое масло, в веточки вербы (особенно сильны, если службу с ними простоять). А еще надо не забыть святой воды набрать в Крещение (в течение года, она не такая, хоть и молебны над ней читают, а вот крещенская, она прям волшебная). Апофеозом моей языческой веры были крашенные яйца и вкусные красивые куличи на Пасху, если их принести в храм и освятить (можно даже на службе не стоять, уж тем более молиться) — то всё, благоволение Самого Господа на ближайший год мне обеспечено. Звучит иронично, но я действительно была такая язычница с крестом на груди и верила во все, что есть в церкви нашей обрядового и думала, что это правильно. Да, ещё записки надо тщательно писать, ничего не перепутав, иначе Господь не догадается за кого и о чём я прошу.
По мере христианского взросления я открыла для себя Таинства и уцепилась за них, как за способ спасения души, но меня не покидало ощущение, что это очень важная часть жизни христианина, но и это не все, что Бог дал нам для спасения.
Я продолжала искать — искать то, что может наполнить мою душу, насытить мой пытливый ум и этим открытием стало Евангелие.
Лишь только читая его и пытаясь вникнуть в то, во что собственно люди верили многие века и даже готовы были умереть, начинаешь понимать сначала по чуть-чуть, по капельке, затем по тоненькому ручейку. А с годами возможно и полноводная река Слова Божия хлынет в мою засохшую душу и напитает её живой водой. Помните Самарянку Фотину у колодца…. «Иисус сказал ей в ответ: всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную» (Иоанн 4)
Вчера интересную мысль у митрополита Антония Сурожского прочитала : «… есть истины, за которые надо жить и умирать; есть вторичные истины или второстепенные истины, за которые нельзя, за которые мы не имеем права жить и умирать. Есть предание человеческое, которое может быть очень ценно на своем месте, но ради которого нельзя раздирать единство Церкви или умирать. Вспомните старообрядческий раскол или столько западных разделений: сейчас западный мир разделился, распылился больше чем на две тысячи христианских вероисповеданий, по признаку одной какой-то детали, в которую люди вцепились и из которой они сделали центр благовестия, тогда как центр благовестия — Христос, Он — Истина, Бог, Жизнь. Критерий, который мне был раз дан человеком, имевшим право так говорить, таков: все то в нашей вере, в нашей церковной практике, в нашем церковном мышлении, что нельзя сопоставить с Тайной Вечерей, с ужасом Гефсиманской ночи, со славой Воскресения, с Вознесением Спасителя, все то, что нельзя поставить рядом с этими событиями, потому что это слишком мелко, — надо рассматривать с осторожностью. Истины веры, то содержание веры, которым можно жить и умирать, именно совпадает, включается в Тайную Вечерю, в Гефсиманскую ночь, в Голгофскую жертву, в победу Воскресения, в новую жизнь, данную Духом Святым».
Что еще можно добавить к мудрости Антония Сурожского. Только то, что пока мы не напишем для себя автопортрет христианина, мы многих черт в себе не заметим и не узнаем. Думайте, читайте Евангелие и примеряйте события, там описанные, на свою жизнь, ценнее которой в глазах Бога, ничего нет.
Виктория Коленцева
(248)
