На следующий день после праздника Сретения Господня, мы отмечаем память отшествия ко Господу равного апостолам по своим миссионерским делам в просвещении язЫков — святителя Николая Японского (Касаткина), подвиг которого никогда не перестает восхищать свои размахом.
Хочу привести одно из писем святителя Николая, тогда еще иеромонаха, другому, равному апостолам по делам миссионерства, нашему прославленному земляку святителю Иннокентию Московскому (Вениаминову).
Какая простота и скромность в строках этого письма (обратите внимание на фразу — «успехом похвалиться не могу, но кое-что сделано…»)! Изучив за семь лет язык, обычаи, нравы и, можно сказать, дух японского народа, святитель Николай подъял огромнейший труд по переводу Благой вести и катехизису на родной и понятный для его японской паствы язык, во исполнение слов апостола Павла «Буду молиться духом, буду молиться и умом…»
Как следует из письма, практически все богословские книги была переведены с китайского (!) на японский, значит святитель Николай знал к этому моменту в совершенстве и китайский язык…
«Ваше Высокопреосвященство!
В бытность Вашу в Хакодате, семь лет тому назад, Вы, увидев меня за французскою книгою, изволили выразиться: «Бросить бы теперь все эти книги, малополезные здесь, и приняться тщательно за изучение японского языка». Ваш совет я свято хранил в памяти и старался следовать ему, тем более что сознательно и обдуманно приехал в Японию с миссионерскою целью. В первые годы много времени истрачено мною на испытание разных методов изучения японского языка, так как этот язык положительно труднейший в свете, долго стоит непонятною загадкою пред каждым, начинающим изучать его. Но терпение все одолевает.
Раскрылись, хоть наполовину, передо мной японские книги; свободно течет, хотя и с ошибками, японская речь. Сколько возможно было, я старался преследовать и мою главную цель; успехом похвалиться не могу, но кое-что сделано.
Переведены на японский с китайского:
— 4 Евангелия,
— Деяния,
— Соборные послания,
— несколько посланий апостола Павла,
— краткая Священная история,
— Православное исповедание святого Димитрия Ростовского,
— Катехизис для оглашенных,
— утренние и вечерние молитвы;
С славянского:
— Обряд присоединения иноверных и крещения.
18 мая текущего года крещены три японца, после долгого обучения их вере. Этих японцев я готовил в проповедники, но увы! Пришел к окончательному убеждению, что на японских проповедников плохая надежда. Чтобы учить других, здесь нужно отчетливое и обширное знание христианской веры.
…Все, чего можно ожидать от новопросвещенных японцев, это — катехизаторства, преимущественно в среде простого народа и под непосредственным надзором миссионера. А миссионером здесь пока я один, и то частным образом. Католичество давно уже выставило здесь фаланги своих миссионеров; протестантство не отстает от него.
А Православие? Или мы боимся стать наряду с ними? … У нас денег нет и людей нет! Да когда же эта, раскинувшаяся на полсвета, семидесятимиллионная Россия найдет у себя несколько тысяч рублей и несколько десятков людей для того, чтобы исполнить одну из самых существенных заповедей Спасителя? Католичество и протестантство облетели мир. Вот почти единственный уголок земли, где и Православие могло бы принести свою чистую, беспорочную лепту. Ужели и здесь Православие ничего не сделает? Нет, не может быть; даст Бог!
С этим «даст Бог» я поехал в Японию; с ним ежедневно ложусь спать и просыпаюсь; оно всосалось мне в плоть и кровь; для него я семь лет бился над японским языком, чуть не ежедневно вздыхая о том, что сутки состоят не из ста часов и что нельзя все эти сто часов употребить на изучение языка. Много раз сомнение о том, будет ли какая-нибудь польза из моих трудов, закрадывалось мне в душу, и — Боже! — не было ничего тяжелее этих сомнений! Много раз также меня манила на свое поле наука; японская история и вся японская литература — совершенно непочатые сокровища, стоит лишь черпать целыми пригоршнями: все будет ново, интересно в Европе, и труд не пропадет даром. Но наука и без меня найдет себе много сынов; пусть другие несут ей в дар свои силы; мои всецело посвящены надеждам миссионерским.
… В июле текущего года я подал прошение об отпуске, с тем чтобы отправиться лично ходатайствовать пред Святейшим Синодом о назначении сюда человек трех миссионеров и о переименовании меня также в это звание. Но по приезде в Россию я прежде всего осмелюсь обратиться к Вашему Высокопреосвященству. Вы сами посвятили делу миссионерства лучшие и многие годы Вашей жизни. На чье же, как не Ваше, участие могут надеяться хотящие идти в след Вам! Восток России был широким полем Вашей многоплодной миссионерской деятельности. Оттуда Вы имели случай заглянуть и сюда и преподать архипастырское благословение этой стране; не лишите же ее и теперь Вашего благословения. Ради нее удостойте меня Вашими советами и содействием: в них я приобрету верное ручательство за успех предприятия.
С глубочайшим почтением и истинною преданностию имею честь быть Вашего Высокопреосвященства покорным слугою и всегдашним молитвенником, настоятель Русской консульской церкви в Японии
иеромонах Николай,
Хакодате, 23 октября 1868 года»
Марина У.
(39)
